Вредны ли электронные сигареты и вейпы? Кто их пропагандирует и как говорить с нашими детьми о вредных привычках? Лектор общероссийской организации «Общее дело» Олег Моисеев рассказывает о «табачном лобби» и о своем убеждении, что табак — это наркотик.
– Я напомню нашим телезрителям, что проект «Общее дело» направлен на профилактику алкоголизма, табакокурения и наркомании. В первой программе мы говорили о том, как вы работаете, в каких регионах, по каким методикам. Во второй программе я хотел бы поговорить непосредственно об этих проблемах, об их актуальности и о том, что Вы, собственно, говорите детям, когда приходите в школы и проводите беседы.
Вы сказали, что это Ваша основная деятельность в рамках проекта «Общее дело», что Вас очень тепло встречают во многих образовательных учреждениях, понимают, насколько востребованы такие встречи и беседы. Вы сказали, что в младших классах дети очень открыты к таким разговорам, а вот средние и старшие школьники не так активно идут на беседу. Связано ли это, в частности, с тем, в какой среде дети воспитываются? Насколько тот пример, который они видят перед глазами в лице своих родителей, близких родственников, направляет их в жизненном выборе? Насколько это контрастирует с тем, о чем Вы говорите на своих лекциях? То есть Вы говорите какие-то, казалось бы, правильные вещи, а по факту в своей семье дети видят совершенно другое; и для них это норма. Насколько эта проблема «раздвоения личности» актуальна?
– Очень актуальна, конечно. Это не раздвоение, это сегодняшняя реальность, действительность, к сожалению. Знаете, в правительственной концепции и в федеральном антитабачном законе опасность подобной деятельности очень часто отмечается в том, чтобы не вызвать интереса к употреблению, чтобы люди, которые занимаются профилактической деятельностью, не занимались еще и рекламой. В наших фильмах мы часто показываем и рассказываем, что профилактической деятельностью занимаются подчас представители табачных компаний, которые приходят и предлагают школьникам сделать правильный выбор. Это тоже психологические технологии, это тоже серьезно работает как раз в обратном направлении, на деструкцию.
Как правило, я в своей работе, когда прихожу общаться со школьниками, начинаю с того, что задаю простой вопрос для всей аудитории: «Поднимите, пожалуйста, руки те, чьи родители, друзья, старшие знакомые, близкие взрослые курят». Как правило, большинство в аудитории поднимают руку. В наркологической превентологии описывается такой интересный механизм, как имитация. Очень часто приобщение к зависимости происходит через имитацию. Ребенок еще не умеет ни говорить, ни читать, ни писать, ни здраво размышлять, но уже видит деструктивный пример. Чаще всего это, конечно, пример родителей, к сожалению. На этих примерах он воспитывается, растет, а наша задача в такой работе очень часто состоит в том, чтобы дать ребенку другие возможности, другие шансы, другие ориентиры. Я в своей работе детей не обманываю, рассказываю то же самое, что и Вам сейчас, как есть. Я им говорю: «У нас сейчас стоит сложнейшая задача: ваши родители, взрослые, возможно, прекрасные люди, любят вас и заботятся о вас, но они сами запутавшиеся, обманутые и не понимают, что своим примером закладывают бомбу замедленного действия под ваше будущее. Поэтому мне надо вас убедить в данном случае не брать с них пример». Очень часто это получается, к счастью.
– Я могу в подтверждение Ваших слов сказать: у меня сын был на даче (дедушка у нас курит) с двоюродным братом (оба трехлетки); они брали маленькие палочки и, радостные, бегали и гордо говорили: «Мы курим, мы курим!»
– Очень часты эти случаи. В Восточном административном округе многие знают, чем я занимаюсь, мы общаемся с педагогами, с воспитателями садов. Воспитательница детского сада сказала, что дети уже не палочки подбирают, к сожалению, а окурки, сто́ит за ними недоглядеть. Ходят, обнявшись, засунув окурки в рот. Когда его воспитательница хватает и этот окурок отнимает, он говорит: «Я как папа, чего Вы?» Он искренне не понимает, в чем он провинился. Ему три года, он сделал все как папа. С этим тоже надо работать.
– Вы в своих выступлениях и в первой нашей программе достаточно жестко назвали табакокурение наркоманией. Вообще насколько это правильное утверждение и насколько это общеупотребимо с точки зрения экспертного сообщества?
– Это неправильное утверждение со стороны фундаментальной науки, которая своими бесконечными градациями, дроблениями создает излишнюю путаницу, на мой взгляд. Один из наших советских наркологов по фамилии Бабаян, который не один фундаментальный труд на эту тему написал, говорил, что для того, чтобы средство называлось наркотическим, необходимо обязательно три компонента: юридический, социальный и медицинский. С медицинской точки зрения табак является наркотиком, и все об этом прекрасно знают. В 1997 году Всемирная организация здравоохранения признала этот факт и закрепила его в своих документах. Социальный компонент: все прекрасно понимают, что табак очень сильно и негативно влияет на наш социум, то есть не только в плане курения отдельных его членов, но и в плане пассивного курения всех остальных. Этим и был вызван 15-й Федеральный закон от 23 февраля 2013 года, который гласил, что необходимо оградить граждан от вредного воздействия табачного дыма. Со стороны юридического компонента, конечно, я не прав. Юридически табак у нас наркотиком не считается, но от того, что он считается токсичным веществом и употребляющие его считаются не наркоманами, а токсикоманами, я думаю, никому не легче.
– Я бы хотел, чтобы Вы подсказали нашим телезрителям, как им общаться с детьми и внуками, которые не имеют возможности попасть на встречи, подобные тем, какие Вы проводите, и живут в среде, настраивающей их на то, что курение – это нормально, что если ты не куришь обычные сигареты, то сейчас есть так называемые вейпы и кальяны и что все это безвредно? Хорошо, мы от сигарет отказались, но не менее модное, а может быть, даже более распространенное явление – это курение так называемых вейпов. Когда я беседую с некоторыми знакомыми, которые перешли на курение вейпов, они искренне меня убеждают в том, что это абсолютно никакого вреда здоровью не приносит. У меня, например, нет никаких аргументов, чтобы сказать, что это не так. Я уверен, что у большинства наших телезрителей ситуация такая же. Подскажите, какими аргументами нам оперировать?
– Что касается вейпов, давайте назовем их научным термином, раз уж мы затронули науку: изначально это ЭСДН, или электронное средство доставки никотина. Табачным компаниям, транснациональным гигантам, которые работают на нашем рынке, абсолютно все равно, как доставить никотин в ваш организм. Никотин – основное вещество табака, вызывающее наркотическую зависимость. Это может быть любой аппарат, любой гаджет, как модно сегодня говорить, различных размеров, форм, расцветок. Это в первую очередь направлено на молодежный сегмент, потому что если дедушке восемьдесят лет и он всю жизнь курил самокрутку, то он и будет ее курить.
А все рассказы табачных компаний о том, что это поможет сократить вред их здоровью, –профанация, миф, ерунда. Почему? По одной простой причине. Сегодняшний лидер продаж электронных сигарет компания Philip Morris, работающая на нашем рынке, одна из крупнейших транснациональных компаний, и она никоим образом не была замечена в заботе о здоровье наших граждан. Эта компания в числе прочих гигантов, таких как British American Tobacco, Imperial Tobacco Group, переехавших в нашу страну после проблем и неприятностей по месту пребывания; они травили, травят и будут травить наших детей и взрослых. Конечно, мы не можем говорить, что они думают о нашем здоровье.
Что касается непосредственно вейпов, электронных сигарет, то на сегодня вред их уже полностью доказан. Здесь тоже есть подлог, обман. Вы берете два изделия, электронные сигареты и обычные, и говорите человеку так: «Вот эти обычные сигареты, которые мы раньше продавали, совсем вредные, такие, что убьют тебя, а вот эти – не такие; может, тебя сразу и не убьют». То есть они сравнивают более вредные и менее вредные. Ни один ученый, даже проплаченный этими самыми компаниями, не решился сказать, что это безвредный продукт.
Во-вторых, сегодня эти электронные новшества на нашем рынке, электронные средства доставки никотина не подлежат обязательной сертификации. Они не попадают под действие табачного закона, вообще ничем не регламентируются. По сути, человек, который берет электронную сигарету в руки и закуривает, ставит над своим собственным здоровьем эксперимент, который сам же оплачивает. Помимо того, сегодня эти электронные средства все больше распространяются и направлены в первую очередь на подрастающее поколение.
В Южной Корее был проведен интересный эксперимент. Ученые проверили, действительно ли это помогает отказаться от обычных сигарет, как заявляли табачные компании, и выяснили: нет, не помогает. Восемьдесят процентов людей курят одновременно и обычные, и электронные сигареты. Так что это очередной ложный выбор, очередная провокация.
– Хорошо, но как Вы рекомендуете общаться со школьниками, которые уже часто не воспринимают в качестве авторитета родителей, а уж тем более бабушек и дедушек? Насколько жестко нужно вести такие разговоры, если мама, папа, бабушка или дедушка видят, что ребенок курит? Если вести себя жестко, то это будет просто делаться скрытно и будет удлиняться дистанция между родителями и ребенком. Как правильно подойти к этому вопросу?
– Вы знаете, это очень сложный вопрос. К сожалению, проблема созависимости сегодня очень слабо разработана. Не так много специалистов, которые работают в этой области, а те, которые работают, к сожалению, бо́льшую часть своих талантов и времени тратят на то, чтобы заработать на этом, а не решить проблему. Есть обратный пример: когда один из моих сыновей учился во втором классе, одна мама, наверное, считала себя очень прогрессивной и покупала своему сыну сигареты, мотивируя это тем, что лучше она ему сама купит, чем он будет бычки по улицам собирать. Она на родительском собрании встала и вот так об этом сказала. У нее нет с сыном никакой дистанции, они, может, самые лучшие друзья, но он во втором классе у нее выкуривал по пачке в день.
Я думаю, что не взялся за пять или десять минут объяснить все тонкости взаимоотношений родителей и детей в отношении аддикций. Разработаны технологии работы с созависимыми людьми, они четко прописаны, например, специалистом по фамилии Зайцев. Есть очень много трудов на сегодня, они доступны. Если мы говорим о работе созависимых, то в первую очередь можно выделить такой фактор, как информирование. Очень многие родители, которые желали бы помочь своему сыну в этом вопросе, не имеют нужной информации, хотя считают, что они что-то об этом знают. Но нужной, серьезной информации нет. Это, может быть, не их вина, но ищущий да обрящет, то есть люди могут найти нужную информацию. Это первый этап.
Второй этап в работе с собственными детьми, которые уже по тем или иным причинам зависимы, заключается в том, что необходимо все-таки обращаться к специалисту, не пытаться делать это в каких-то кустарных условиях. Опять же, обращаясь к специалисту, нужно понимать, что это за специалист. В наркологической превентологии есть ряд очень простых и эффективных методик, которые с помощью ответов на несколько вопросов дают специалисту полную картину: либо это легкая зависимость, которую мы можем преодолеть с помощью психотерапии, либо это тяжелая химическая зависимость, которую только психиатр-нарколог способен лечить в условиях клиники, например. Однозначного ответа на этот вопрос нет. Кстати, одна из известных методик под названием «Аудит» содержит всего несколько вопросов, она достаточно проста в использовании.
– Если говорить об алкоголе, мне кажется, это еще более распространенная тема: слабоалкогольные напитки, пиво, всяческие коктейли и так далее. Мода, во-первых, прививается производителями, все вокруг пьют, ребенок подражает тем примерам, которые он видит. Как быть с этим? Опять же, производители часто говорят, что это безвредно, что это несильные алкогольные напитки.
– Знаете, был такой замечательный психолог-гуманист Эрих Фромм. В своем труде «Быть или иметь» он написал потрясающую, на мой взгляд, фразу: «Сегодня мы живем в обществе технократического фашизма, когда производители формируют желания потребителей». Это то, что у нас сейчас происходит. Колоссальные компании, крупные представители международного капитала пытаются агрессивно формировать желания, предпочтения огромной части нашего общества. Им, как мы видим, это удается.
Если мы говорим о напитках, то весь спектр алкогольных напитков не приносит никакой пользы человеку, это доказано учеными. С2Н5ОН – ядовитое вещество, наркотический яд, вызывающий сначала возбуждение, потом паралич нервной системы. А еще наши последние трагедии, связанные не с этиловым, а с метиловым спиртом, – к ним привела тоже определенная подмена понятий. СН3ОН, «древесный спирт», или метиловый, высокотоксичен, а по другим характеристикам он практически не отличается от этанола. При сегодняшней системе контроля у нас, к сожалению, ни один человек, ни один гражданин нашей страны, открывая бутылку, не может быть уверен, что там этиловый спирт, а не метиловый. И то, и другое – отрава, но от одного умирают сразу, а после другого еще какое-то время живут. Трагедия в Иркутске, как я вижу, тоже никого ничему не научила. Ну, какие-то санкции в отношении аптечного алкоголя… Но вместе с тем у нас в Иркутске погибло семьдесят семь человек от метилового спирта, а только за один квартал прошлого года, по данным Росстата, от этилового спирта, «нормального» алкоголя, погибло 18 573 человека. Это произошло от опоя, непосредственно от отравления. Мы не берем какие-то другие, сопутствующие потери нашего населения, которые специалисты оценивают в колоссальных цифрах.
Поэтому нужно работать в этом отношении, объяснять это подросткам. Первое, что нужно им дать, – это правильная информация. Не такая, какая дается телевидением («все употребляют») или в социуме. Подростки, к сожалению, очень часто видят позитивные примеры, то есть люди успешные, веселые, хорошие, богатые употреблением алкоголя часто подчеркивают определенную «правильность» этого. Подросток с них «рисует» картину. Надо больше обращать внимание на негативный пример. Любой алкоголик, валяющийся в луже, в своих экскрементах, наверное, дает гораздо больше для воспитания подростков, чем тысяча слов.
– Есть еще один феномен, и хотелось бы, чтобы Вы его развенчали, помогли подобрать нужные аргументы. Это история с тонкими сигаретами. Тоже существует образ, имидж, что это легкие, чуть ли не дамские сигареты, безвредные или, по крайней мере, менее вредные. Как здесь аргументировать, что это не так?
– Человек, попадая в химическую зависимость, постоянно нуждается в пополнении определенной дозы наркотиков, которая должна поступать в его организм. Переход на любые, скажем, тонкие сигареты или, как их называют, с пониженным содержанием смол (еще какие-то характеристики им дают), к сожалению, дает эффект только большего их употребления. Если человек, например, пять обычных сигарет употреблял, то, перейдя на «легкие» сигареты, он таких пятнадцать стал употреблять. Лучше ему от этого точно не становится.
Плюс к тому сами тонкие сигареты изначально разрабатывались для удара по определенной возрастной категории – подросткам. В нашей стране ничего от табачной промышленности не осталось, кроме НИИ табака, который находится в Краснодаре. Все его решения полностью совпадают с решениями крупных табачных компаний. А еще у нас есть одна маленькая компания «Донской табак», возглавляемая, насколько я помню, Иваном Игнатьевичем Саввиди, хотя он неоднократно переписывал эту компанию на своих родственников. Эта компания прославилась тем, что направила агрессивную рекламу на подростковые сегменты. Специалисты признали эту кампанию агрессивной. Там были какие-то актрисы, изображающие маленьких девочек, у них в руках чупа-чупсы; глупые выражения лиц, и слоган таков: «Вообще-то нельзя, но если очень хочется, то можно». Знаете, после этого признания специалистами рекламы агрессивной, направленной на подростков, не соответствующей действительности, компанию оштрафовали на пятьдесят тысяч рублей. Когда администрация Билла Клинтона в Соединенных Штатах Америки доказала сговор табачных компаний и вред, наносимый американской нации, штраф был двести сорок миллиардов долларов.
Табачные компании намеренно постоянно выпускают новые продукты по той простой причине, что это маркетинговые ходы, это продажи. Тонкие они, толстые, круглые… Они и дальше будут экспериментировать с формой, цветом, инновационными пачками, новым дизайном, фильтрами. Задача одна – привлечь как можно больше потребителей.
– Я не очень понял Ваше утверждение о том, что у нас отсутствует табачное производство. Что Вы имеете в виду?
– У нас нет своего производства табака на сегодня.
– Давайте поясним.
– Наша табачная промышленность после 1991 года перестала существовать. На нашем табачном рынке хозяйничают иностранные компании. Своего табачного производства у нас нет. Кстати, кроме всего прочего, такой факт может быть интересен зрителям. С 2001 года табачные компании на территории объединенной Европы вынуждены отчитываться за каждую ароматическую добавку, которая входит в состав сигарет. За каждую. А у нас табачные компании по-прежнему имеют закрытую документацию и за каждую добавку не отчитываются. Точно так же с электронными сигаретами, которые не подлежат обязательной сертификации. У них есть закрытая документация, которую они не освещают на широкую публику, заменяя весь спектр вредных веществ, который входит в их изделия, одним словом – смола.
– Если говорить о последствиях употребления алкоголя, табакокурения, то Вы в своих фильмах и распространяемых методичках много говорите о возможном бесплодии. Вообще насколько эта тема актуальна для школьников и молодежи? Насколько они задумываются так далеко вперед и насколько эти аргументы могут быть услышаны, с тем чтобы ограничить курение табака или употребление алкоголя?
– Какое-то время назад я имел отношение к всероссийскому пансионату для детей с отклонениями в развитии «Калуга-Бор», там работал мой научный руководитель. Там огромное количество детей с отклонениями в развитии: это дебилы, олигофрены, имбецилы, дауны, дети с церебральным параличом. Огромное количество детей содержится там постоянно. К сожалению, все это, по мнению ученых, – прямое следствие различных интоксикаций. И наша сегодняшняя снижающаяся демография – тоже прямое следствие. И то, что у нас каждая пятая семья, по мнению ученых, сегодня является бесплодной – тоже. Все это входит в цикл лекций по репродуктивному здоровью. Я об этом постоянно разговариваю с детьми, рассказываю им не только какие-то абстрактные вещи, но и реальные. Цифры можно подделать, поменять, а свой собственный опыт никогда не поменяешь. Поэтому когда я им об этом говорю, то по глазам вижу, что мне удается достучаться.
Ведущий Александр Гатилин
Записала Екатерина Самсонова
Оставьте ответ
Необходимо Авторизовались Отправить Комментарий.